Одинокий орк [= Странствия орка; Возвращение магри ] - Галина Львовна Романова

— А что, если все именно так и было? Что, если боги ждали именно кого-то? Что, если они действительно проморгали многих и многих пророков и шаманов в прошлые века исключительно потому, что ждали кого-то особенного? Знаешь, как человеческие девчонки придумывают себе принца на белом коне и ждут только его, не обращая внимания на настоящих хороших, добрых, честных и сильных ребят только потому, что у них нет белого коня или имеется лошадь другой масти!

— Но все-таки почему я? Я не шаман! Во мне вообще нет магической силы! Я даже боюсь магии!.. И не желаю я становиться шаманом, если уж на то пошло! Я воин! Как такое могло случиться?

— Горные демоны, — вздохнул Уртх. — Твой дух и аура изменились под их влиянием. А потом я лечил тебя с помощью драконьей крови, которую дала Сорка. Всего этого оказалось достаточно, чтобы ты стал не таким, как все! Стал тем единственным, кто смог…

— Но кто этого не хочет! — перебил Брехт. — Я не шаман и никогда им не буду! Я воин! И этим все сказано!

С этими словами он отвернулся от Уртха, давая понять, что разговор окончен. Поджав губы, старый орк смотрел на напряженную спину молодого. И видел не своего упрямого сородича, но того, кто вернет его народу веру в богов… если сам однажды станет богом.

Утром, не сговариваясь, решили продолжить путь на восток, ибо где-то в той стороне следовало искать мать Сорки. Но не успели мужчины свернуть лагерь и затоптать костер, как раздался звенящий от волнения крик Льора:

— Смотрите!

Они обернулись — и у всех одновременно отвисли челюсти. По склону каньона, постепенно приближаясь, спокойно шла обнаженная женщина. Ее наготу еще больше подчеркивала тонкая серебряная цепочка на щиколотке левой ноги. Длинные белые волосы развевались на ветру, и она то и дело отбрасывала их назад небрежным движением гордо посаженной головы.

Старый Уртх вытаращился, как юноша, впервые узревший женскую плоть. В последние годы ставший придирчивым, предъявлявший завышенные требования к любовницам, он не мог не отметить, что сложена незнакомка безупречно, хотя и не без изъяна. В ней чувствовалась зрелая красота женщины, познавшей материнство, но не утратившей грации. Широкие бедра, аккуратный живот, покатые плечи, чуть раздавшаяся талия — ровно настолько, чтобы дать понять, что перед ним не юная девушка, а взрослая женщина, — слегка отвисшие груди, свидетельствующие о том, что последний раз кормить ребенка ей довелось уже давно. И в то же время все говорило о том, что она достаточно молода и сильна, чтобы родить еще. Чертами лица она настолько походила на Сорку, что все взгляды невольно переместились на девушку.

— Здравствуйте, — сказала женщина. — Я искала вас.

— Нас?

— Вас или кого-то другого, — уклончиво промолвила женщина. — Я просто почувствовала… кое-что.

Взгляд ее остановился на Сорке, и девушка вдруг смутилась, залилась румянцем и начала одергивать мужскую рубашку.

— Может быть, вот это? — Брехт полез за пазуху, доставая подвешенную на кожаном шнурке крупную серебристо-белую чешуйку.

— Откуда это у тебя? — хором воскликнули незнакомка и Сорка. — Где ты это взял?

— Дал твой отец. — Орк снял амулет и протянул девушке. — В тот день, когда… ну когда я обещал ему, что доставлю тебя к твоей матери. Сказал, что это поможет вам узнать друг друга…

Незнакомка вдруг схватилась за горло, словно его стянула невидимая удавка.

— Это дал тебе Каспар? — спросила она дрогнувшим голосом. — А ты Сорка? Ты… — Она порывисто шагнула вперед, распахивая объятия: — Дочь моя!

— Ну кажется, все! — Брехт вздохнул с облегчением, сделав шаг назад, подальше от Сорки, оцепеневшей в объятиях внезапно обретенной матери. — И не нужно больше никуда спешить…

Он вернулся к сбору вещей. Льор присоединился к нему. Терезий и Уртх остались стоять, как два памятника отвергнутым ухажерам.

— Сорка, — женщина отстранила ее и рассматривала, придерживая руками за плечи, — моя девочка! Ах, какая ты стала! Просто красавица… Я глазам не верю!

— Мама? — робко произнесла Сорка, не веря, что долгий путь наконец завершен. Совсем не так представляла она себе их встречу. Воображение рисовало девушке много разных вариантов, но о таком она не грезила даже во сне.

— Девочка моя, — женщина снова привлекла Сорку к себе, — конечно, ты думаешь, что я — бессердечная тварь, которая бросила свою малышку на произвол судьбы, но ты должна понимать… Мы — магри, и в землях людей у нас нет никаких прав. Мы — нелюди еще хуже, чем орки или гоблины… Нам многое запрещали…

— Я знаю.

— Хорошо! Тогда ты должна понимать, что у меня не было другого выхода. Я ждала ребенка, твоего брата. Нам запрещали иметь больше одного ребенка — и если бы не долголетие, наша раса давно бы уже исчезла с лица земли. Нас, меня и малыша, должны были убить, и я решила бежать. Здесь, на земле предков, я и родила твоего брата. Здесь живу я с моим сыном, а теперь будешь жить и ты!.. Ведь этого хотел твой отец, когда отправлял тебя ко мне?

Сорка обернулась на Брехта. Молодой орк закончил сборы и стоял в отдалении вместе с Льором.

— Да, — кивнула девушка, — он так хотел… Но, мама, а ты разве живешь здесь?

Женщина рассмеялась и взъерошила девушке волосы.

— Нет, конечно! — воскликнула она. — У нас есть целый город! Это там, в нескольких лигах к востоку, на берегу моря. Вы не добрались до него совсем чуть-чуть! Другие города находятся южнее, на побережье, но мы восстановили, только один. Нас ведь пока мало…

— Нас?

— Других магри! Нас чуть больше двухсот, не считая детей. Там есть и прекрасные молодые мужчины, которые будут рады встрече с тобой! А твой младший брат такой замечательный мальчишка! Я уверена, вы подружитесь!.. Тебе у нас понравится, девочка моя! Я намерена наверстать упущенное за все те годы, что мы провели в разлуке… Ну — женщина приобняла Сорку за плечи и развернула к остальным, — прощайся со своими провожатыми! Нам пора!

— Как? — чуть ли не хором воскликнули девушка и потрясенный таким поворотом событий Терезий. — Как — прощаться?

— Так, — пожала плечами женщина. — Мы — магри, и у нас своя судьба.

— Она — магри, — Уртх сжал локоть молодого князя. — Ты не помнишь историю? Пятьсот лет назад…

— Все равно, — насупился Терезий. — Она предназначена мне!

— У нас женщина делает свой выбор, — вскинулась мать Сорки. — А мужчина подчиняется, каково бы ни было решение! Мой Каспар был таким. Я выбрала его. Я же приняла решение о рождении второго ребенка, и он подчинился моему желанию расстаться ради спасения малыша. Наши женщины… мм… Сорка, — обратилась она к дочери, — мне так много надо тебе сказать… Твой отец был прекрасным мужем, отцом и любовником, но он был всего лишь мужчиной и многого не знал. Я уверена, кое-что будет для тебя настоящим откровением. Например, ты, наверное, хочешь узнать, как я сюда попала, да еще в… таком виде? — Она улыбнулась, демонстрируя свой наряд, а вернее, полное его отсутствие.